«Сказка является вымыслом для ее слушателей, но не для персонажей сказки» А.Ф.Лосев
Помнится, когда я начинал писать о лежащих в основе русских – да и не только русских – сказок, мифах, то собирался начать со Змея Горыныча. Но как-то не сложилось. Хотя теме Змея, в сущности, были посвящены первые мои статьи: «Змей, богатство, конопля», «Жить – нежить и Змея-Жена». Но все это мне казалось отрывочным и неполным.
…Было это в десятом классе – для тех, кто не перешагнул еще тридцатилетний рубеж, сообщаю: раньше учились десять лет. Так вот, поехали мы классом отдыхать на зимние каникулы в Пушкинские горы. Само наше там пребывание заслуживает отдельного повествования, но хочу я рассказать не об этом. Всего несколько дней прошло как куранты возвестили о наступлении 1989-го. То было время возрождения духовности – причем не только традиционного для нашей страны христианства. Старшее поколение, верно, помнит телевизионные сеансы Кашпировского, Чумака и выступления покойного ныне Лонго.
Было мне тогда лет тринадцать-четырнадцать. Юность – ее составной частью стали вечерние походы в местный клуб и ночная жизнь: то на колхозных скирдах, то в домах у кого-нибудь из друзей, то у костра где-нибудь. Неизменно в телогрейке и неизменно – с кассетником «Электроникой-302», из чьего динамика вырывались, в зависимости от аудитории и настроения, то композиции «Акцепта», то «Европы», то Саважа.
Чье детство – в пионерских ли лагерях, в ночи ли деревенского сеновала или школьного лесного похода – благополучно прошло мимо страшных историй, поведанных под звездно-лунным небом? Да ничье, наверное. Быть может, странный и парадоксальный вопрос, но средство ли они – страшилки эти – воспитания, или нет? Ну, это смотря какие, конечно.
Да вот, читатели мои дорогие, повиниться я перед вами должен, прощения попросить, розги принесть – чтобы высекли вы меня, непутевого. – Да мы не прочь, – скажете, – только поведай нам, за что сечь-то тебя, любезный? – Да как это за что? Как это за что? Про Кощея да Бабу Ягу я вам рассказывал? Рассказывал! О русалках да леших, о змеях сказочных говорил? Говорил! Вот тот-то и оно. Начинать-то с леса надо было. – Ну что кипятишься-то? Ну не начал с леса, – возразите мне. – Да как что с того? Лес-то наш – волшебный! Самый настоящий – волшебный. Я …
Да-а, незавидна участь лешего, да и всех заложных покойников. Но хватит о них. Пока хватит. Но с лешим мы не прощаемся и, даже больше того, снова попробуем познакомиться. Каменный замок. Прям на утесе выстроен. Башни и бойницы – не подступишься. И не диво. Много у короля врагов. Замок-то не простой – королевский. Светлая горница и палаты, тоже светлые. Но не везде так.
Ох, глаза слипаются. И костерок почти догорел, вон угольки огоньками переливаются; так, стелим тулуп на лапник, укладываемся. Рюкзак под голову, сапоги с ног. Ох, кости мои усталые. А кто это там, на краю поляны-то? Он-он, мохнатый да лохматый. Леший. Ладно, что поделать, расскажу о нем, пока сон не сморил.
Ну, вот и снова вечер опустился тишиной летних сумерек, и где-то там, на западе, уже готовится опуститься на землю покрывало ночи… Костер уже разведен, да и поляна выбрана пошире, не чета вчерашней. Туч да мороси тоже не предвещается, а того, кто давеча из леса прибрел – тоже не видно, только, вон, следы оставил. Ничего, конопля-то мною повсюду разбросана. Так что – сучья в огонь и продолжаем наш разговор под треск костерка.
Все-все-все, останавливаемся – рваные сизые тучи, вон, и луну уж заслонили, моросью нам дорогу застилают. Ага, вот рядом старая скрипящая ель, сядем под нее, дух переведем, да дождик переждем, в тулуп овчинный закутаемся, запах прелой листвы да хвои вдохнем. Что у нас там, в рюкзачке-то – ох, и натер он своим лямками плечи! – осталось, да во фляге как? Ага, болтается что-то еще. Перекусим. Да и подумаем – ночь-то впереди длинная, и, похоже, ненастная. Хотя кто ее угадает-то. Под елью-то костра не разведешь. Да и не надо. Мало ль кто там на блики его танцующие прибредет – сутулый да лохматый. …
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унес Кощей Бессмертный… Кощей… Знакомый персонаж, правда? Знакомый по читанным, да слышанным в детстве сказкам и виденным фильмам. Что мы знаем о Кощее? Морщим лоб, вспоминаем. Так, игла, яйцо, смерть где-то там в них пребывающая; ну, и что-то в этом роде.
