Ох, глаза слипаются. И костерок почти догорел, вон угольки огоньками переливаются; так, стелим тулуп на лапник, укладываемся. Рюкзак под голову, сапоги с ног. Ох, кости мои усталые. А кто это там, на краю поляны-то? Он-он, мохнатый да лохматый. Леший. Ладно, что поделать, расскажу о нем, пока сон не сморил.
Самое распространенное представление о лешем – как о заложном покойнике. О них – покойниках этих – читайте в Жить – нежить и Змея-Жена. И вот леший из них. Таких вот покойников именовали еще бывалошные люди. Древние значит. И нехорошо это – древним-то быть. Потому как в представлении наших предков над такими вот зажившимися на белом свете висит родительское проклятие. И вот бродят они – заплутавшие души в мертвом теле по земле. Неприкаянные. Обитают они около воды, болот, рек, да озер. Вспомним, кроме лешего, еще русалок да кикимор. Та же песня – заложные они покойники.
А почему у воды? А потому что без влаги не могут. Мучает их жажда, о чем я рассказывал вам уже в Жить – нежить и Змея-Жена. Жалко их, конечно, горемычных. Только вот помнить нужно, что живым-то они враги. Остерегаться их надо, леших этих – не зря я вокруг поляны коноплю-то рассыпал. Вот он и стоит, ступить дальше 
не решается. И хорошо. Нечего ему тут у костерка моего околачиваться.
Хотя вот присесть у огня догорающего он еще может, ежели б я коноплю забыл рассыпать, а вот пообщаться со мной уже нет – лишены заложные покойники свободного общения с живыми. Сами же лешие так и говорят о себе: «Я такой же человек, как и все люди, на мне только креста нет, я проклят, меня мать прокляла».
Родовое проклятье – страшная штука. Если не снимут его с человека, прежде как он помрет. Беда. Тело его тлению не предается. Душа покоя не находит. Но бывает и хуже – леший может превратиться в нечистую силу – проклятый да без креста-то…
– Ну а навредить-то людям как леший может? – спросите.
А вот одно из прозвищ его и ответит на вопрос: называют их, иной раз, леших этих, «дикинькими мужичками» и «щекотунами». Умучивают они людей щекотаньем – оттого и прозванье им дали такое.
Вон он, горемычный, сидит в полутьме, кивает согласно. И как мне тут детство мое не вспомнить, летом в деревне проведенное. Брата моей бабушки звали дед Степан, и мастер он был сказки сказывать. Страшные. Мне было лет семь и он как-то поведал историю про двух сестер деревенских, пошли они ночевать летом в сад, в домик такой специальный. Утром, глядь, что-то долго их нет. Дело уж к обеду. Идут в домик – одна, все, померла, а другая умом тронулась, но рассказала, что пришло ночью нечто волосатое и защекотало их. Так-то. Думаю теперь – леший это и был. Кто ж еще?
А бывают еще «колокольные мертвецы» – тоже своего рода лешие. Только похуже щекотунов будут. Потому как бывшие колдуны, после смерти обитающие на колокольнях. Не принимает их мать сыра-земля. Не принимает… Да и по народным поверьям не может колдун умереть естественной смертью. Судьба их незавидна. Сами судите: они заключают договор с нечистой силой, по которому, при жизни, она им, колдунам этим, служит, а уж после их смерти пожалуйте наоборот. Но, порою, сила нечистая нарушает договор: мало того, что она насылает на колдуна преждевременную смерть, так и глумится еще над помирающим чародеем. Как? Из уст колдуна вдруг может выбежать кошка или мышь, а то и другой зверь какой.
Но уж став заложным покойником леший – бывший колдун может выбраться из могилы и бродить по округе, и встреча с ним ничего хорошего уж точно не предвещает. А бродят они с заката солнца и до петухов – до полуночи значит. Оттого и подрезали ему пятки и вбивали в грудь его осиновый кол, как бы прибивая колдуна к земле.
Чем еще занимаются лешие, помимо того, что бродят по земле, да щекочут по ночам кого-нибудь? Да клады еще они стерегут, служат вместо лошадей и кучеров у нечистой силы. А то какой-нибудь леший может и в избе поселиться, за печкой.
Удивляться столь разным занятиям леших: кто-то из них бесцельно скитается, да путника, лесной тропинкой лунной ночью бредущего, пугает, или вот клады охраняет, или щекочет кого, а то и за печкой селится – не надо. Ведь среди них водятся существа разного возраста, пола, да и, как сейчас принято говорить, социального положения – тоже разного.
Буйный да злобный при жизни, став лешим, защекотать кого все желает, мирный да тихий – за печкой дни-ночи коротает, показаться боится, жадный вон клады стережет. Норов, да привычки прежние у тех, кто стал лешим, сохраняются.
Вот так-то. Смотрю, тяжко поднимается тот, кто далече от костра почти догоревшего сидел. Убредает горемыка. А мы не прощаемся, ведь я вам не все еще рассказал о лешем. В следующий раз поведаю о его роли в самой сказке. Приходите. Только тулупчик захватите. В лесу ночью, даже в теплую погоду, зябко. А пока вздремну немного…
Автор статьи Игорь Ходаков
Уведомление:Леший-даритель | to your health
Уведомление:Тридевятое царство | to your health